[cursedmoon]

Название Вся Семья
Автор  cursedmoon
Бета  malkavienne,  Пулеметчик Ганс,  Chatterer
Рейтинг PG-13
Жанр Детектив
Персонажи Мураки, ОС (Майкл, Мэлис, Алиса, Сэм, София)
Саммари "Ешьте, пейте, веселитесь - все равно всем умирать"




Терраса
(вступление)

Вечер был тихим. Звуки ночных насекомых, вода в пруду, мерцание первых звезд создавали ощущение спокойствия и безмятежности, царящее в уютном и безлюдном уголке лесопарка. Где-то вдалеке была слышна легкая поступь шагов, все ближе и ближе, сквозь вечерние благоухающие сумерки. Цветущие кусты, потерявшие цвет в полумраке, и маленькие мотыльки, только начавшие пробуждаться к своей ночной жизни, свет яркой луны и шелест теплого ветра.

София, американка-идеалистка с совершенной кожей и верой в хэппи-энды, и принцев на белых конях, была уверена, что в этот раз все наконец-то решится. Вот-вот и она навсегда сможет распрощаться со своим убогим особняком в черте города и уехать налегке в Японию, где ангелоподобный возлюбленный одарит ее, аки царицу земли и неба, всем, что только возможно достать в стране, где есть все. И где все появляется раньше, чем где бы то ни было еще.

Окрыленная любовью, она добежала до небольшой террасы у заросшего пруда, окруженного ручьями, и остановилась в паре шагов от места встречи, неспособная наглядеться на своего ангела, который, стоя на террасе, кормил маленьких рыбок в пруду.

- Ты, наконец, пришла, я так рад. - Он чуть повернул к ней голову, слегка улыбнувшись, и продолжил кормить рыбок, кажется, так и не взглянув на нее. Ей видны были только его губы сложенные в улыбку, загадочную как у Моны Лизы.
Маленькие юркие рыбки поблескивали под светом луны, стараясь ухватить как можно больше мелких, жирных личинок, что кидал им человек с террасы. Человек же наблюдал, как крохотные прожорливые создания поедают тонущих паразитов, пожирателей мертвой плоти.
- Прости, Мацуо, я не могла придти раньше. Я написала, что ты просил, но ты уверен, что проблем не возникнет?
- Конечно. - Мацуо, высокий платиновый блондин в белом, наконец, повернулся к ней и с улыбкой пошел на встречу. - Сегодня чудесный вечер.

Японец взял ее за руку и, обхватив за талию, с легкой улыбкой увлек ее в танце на террасу. София была поглощена томным созерцанием сказки вокруг. То спокойная, с легкой улыбкой, то смеясь, она танцевала танго со своим прекрасным, как кукла, принцем.

- Я тебя обманул. - Он продолжал улыбаться так же безмятежно.
- Ч... Что?
- Мое настоящее имя Казутака Мураки.
- Ты - тот человек, которому отказал в сотрудничестве мой муж?..

София попыталась отстраниться, но сзади нее оказалась деревянная опора террасы.

- Хорошая память на имена? Я давно хотел сказать, что не люблю тебя. Ты мне не нужна, мне плевать на тебя точно так же, как плевать твоему мужу. Который, между прочим, если ты не в курсе, женщинами не особо интересуется, ты прожила всю жизнь с прекрасным ученым, но тряпкой по натуре, абсолютно никчемным, бесхребетным человеком. Ммм... Наверное, это горько потратить свою жизнь так бездарно, ради человека которого презирают даже его дети. Да и любовников, судя по всему, выбирать ты не умеешь, дорогая.

Мураки выдержал паузу, рассматривая широко раскрытые, полные слез и удивления глаза. Она всегда так много болтала, это было невыносимо и утомительно, кто-то, в конце концов, должен был произнести и свое веское слово. Наконец-то ей нечего сказать.

- Так о чем это я? Ах да... - Он приблизился вплотную и прикрыл ее рот рукой. - Кажется, я намеревался тебя убить.

Она не успела и попытаться вырваться, когда остро заточный кухонный нож, который она принесла с собой для небольшого пикника под луной, вонзился в нее. Вот кусок желудка, вот лезвие разрезает кишки. Какая боль! Японец отпустил ее, оставив нож торчать из прекрасного молодого тела женщины, и темная жидкость выходила из раны толчками. София сползла на дощатый пол огромной беседки, освещенной полной луной, и дрожащими руками пыталась вытащить нож, не позволить себе умереть, сделать хоть что-то, что-то... боже!.. Он был так прекрасен, так изыскан и обходителен, этот ангел, будто посланный самим богом чтобы... отправить ее в Рай вот так.

- Ты всегда была дурой, это было очевидно с первого дня нашего замечательного знакомства. - Мураки наклонился к ее сумочке и рукой в серой перчатке достал два письма. Внимательно изучив их, он кинул одно на пол террасы. Он был спокоен и даже слишком безразличен, лишь в какой-то момент ему пришлось убрать ногу в белоснежном ботинке, чтобы окровавленная рука умирающей возлюбленной не измазала дорогую обувь. - Меня, кстати, утомлял твой бессмысленный и постоянный щебет.

На полу уже за мгновения до смерти, в предсмертных конвульсиях лежала София, не в силах осознать как такое возможно. Наверное, это дурной сон. Скоро она проснется, и ангел будет опять с ней. Из последних сил она протянула к нему руку, но он отступил. Слезы бессилия и отчаяния мешали видеть. Но вот чья-то рука трогает ее подбородок и поднимает голову. Он смотрит ей в глаза, такой красивый, такой идеальный.

- Такая жалкая. - Он смеялся над ней, смотрел откуда-то сверху, неожиданно холодным взглядом, надменным и презрительным, властным. - So exciting *.
Полы белоснежного плаща взметнулись, словно ангельские крылья, когда резко развернувшись он ушел во тьму ночи, так ни разу и не обернувшись на свою обманутую, умирающую, наивную любовницу.
-----
*так волнительно.



Ешьте, пейте.

- Бедная девочка, говорят, совсем перестала выходить из своей комнаты, после смерти своей матери. Это, должно быть, очень нелегко.
- Ой, Сара, перестань. Ты же помнишь, что было с его старшим ребенком, Сэмом. После смерти матери, первой жены Майка, он в пух и прах рассорился с отцом. Да-да, сначала он вот так отсиживался днями и ночами в своей комнате, а потом уехал и даже не звонил. - Тучная дама перешла на шепот - То ли их дальняя родственница, то ли просто знакомая рассказывала мне, что у них с отцом произошла какая-то настолько неприятная история, что Сэм от него отрекся, а Майкл на три месяца, после отъезда сына, был насильно отправлен лечиться от острой формы депрессии. Возможно, это был невроз... В общем, что-то ужасно неприятное с головой!

- Даааа? Ну, надо же, не знала таких подробностей. Ужас, просто ужас.

Две тучного вида сплетницы замолкли, когда мимо них прошла Мэлисон - зеленоглазая, статная женщина с волосами медового цвета, близкая, почти что единственная подруга не так давно почившей Софии и гувернантка ее испуганной жизнью дочери.

Коллеги, немногочисленные друзья и просто знакомые превратили поминки в настоящую вечеринку, что заставило хозяина дома удалиться в свои покои, а гостей - напрочь забыть про цель события. Сплетни, красное вино десятилетней выдержки, мартини с соком, запрещенные сорта абсента и приятный слуху лаундж - какая еще София? - как говорится, "Ешьте, пейте, веселитесь - все равно всем умирать".

У многих медиков еще до аспирантуры успевает сложиться полное безразличие к смерти и осознание ее неизбежности. Профессиональная деформация личности, ничего не поделаешь. А когда ученые, привыкшие иметь дело чаще с подопытными мышами, чем с разумными существами, собираются вместе, то они не упустят шанса хорошо отдохнуть и поболтать о чем-то, кроме вопросов жизни и смерти.

Мэлис осталась наблюдать за гостями. Территория была большая, к дому прилегал внушительных размеров лесопарк - место, где Софию нашли вместе с предсмертной запиской. Записка была немного абсурдна, и Майкл настоял на том, чтобы скрыть ее от полиции, ведь, судя по написанному, виновником смерти был он - человек, слишком занятый чем угодно, кроме жены.
Праздно шатающиеся гости совсем не утомляли Мел, она вела себя как настоящая хозяйка пира, стараясь стереть Софию из памяти окружающих еще до того, как тело усопшей порядочно подгниет в холодной земле. Да, она, пожалуй, совсем не любила Софию, хотя они и были с виду хорошими подругами. По ее мнению, та была слишком наивна, глупа, болтлива и одновременно эгоистична, при всей своей околомодельной внешности. Как ее терпел Майкл, совершенно не понятно. Это вечное ее "бла-бла-бла то, бла-бла-бла это", постоянная болтовня ни о чем. Господи, она была просто невыносимой женщиной, нужно иметь терпение поистине ангельское, чтобы находиться с ней больше пяти минут к ряду. Это, пожалуй, даже хорошо, что Софи умерла, теперь у нее будет шанс подкатить к хозяину и, черт побери, просто насладиться гребанной тишиной.

Воспоминания о Софии вызвали такую чудовищную волну раздражения, что Мэлисон решила отойти от толпы гостей, дабы не представать перед ними такой взвинченной и нервной. Вдалеке от основной людской массы, в беседке, на которой еще кое-где висели остатки полицейских лент, сидел мужчина средних лет, одетый по контрасту с остальными - в белое, с волосами, похожими на ртуть. Если бы она не отошла так далеко от накрытых столов, то и вовсе не заметила бы его за листьями цветущих растений.

Мураки сделал вид, что не заметил, как она подошла.

- Вы же мистер Мацуо, верно? Тот самый фармацевт, друг Софии.

- О, извините, я задумался. Да, конечно. Это я.

- Вы в белом.

- Мой туристический гардероб не рассчитан на похороны. - Сквозь тонкие стекла гость задумчиво разглядывал пол беседки, навсегда поменявший цвет от крови, пролитой здесь не так давно. - Примите мои соболезнования, это и правда печально.

- Да, очень. - При упоминании Софии на лице Мэлис отразилось острое недовольство.

- Я слышал, Алиса заболела сразу после этой новости.

- Она перестала выходить из комнаты, даже на похороны не пошла. Майкл оттягивал момент похорон так долго, что почти все, кроме Алисы и работников морга, забыли о ее смерти.

- Вот как.

Мэл задумалась. Она пыталась найти повод для продолжения знакомства, такого человека нельзя упускать.

- Послушайте, вы же фармацевт, наверняка вы в силах помочь Алисе.

- Я не имею права практиковать вне Японии - он снял очки и несколько раз протер стекла шелковым платком из нагрудного кармана.

- Но, может быть, вы могли бы сделать маленькое исключение для меня?

- Если об этом будем знать только вы и я.

- Конечно же, только так.

Господин в белом, встал и прошествовал к ограде террасы, сразу за которой расстилался небольшой искусственный пруд, выложенный цветными камушками и окруженный осокой.

- Хм, такой пруд без рыбок. Как странно.

Мэлис встала рядом и поправила прядь золотистых волос, облокотившись на перила.

- Да, садовник сказал, что они отравились трупными личинками. Эти рыбы, что у нас были, едят почти все что видят, без разбору. Когда Алиса обнаружила труп своей дорогой маман, это была картина сродни Апокалипсису или фильму ужасов, я думаю. Ну, представьте, окровавленный труп на террасе и целый пруд дохлых, воняющих рыб. - Она о чем-то задумалась на секунду, - хотя откуда бы этим личинкам взяться до сих пор ума не приложу... Труп Софии нашли почти сразу, а полиция сказала, что, наверное, это сама София и отравила рыб, вроде как не хотела уходить одна, забрав с собой пару десятков дорогущих рыбешек.

Гость лишь хмыкнул.

Во время разговора у озера он не кинул на нее и взгляда, это был ее шанс получше рассмотреть собеседника. Мэлисон заметила какие-то перемены в его выражении лица. Она рассматривала его блестящие, тонкие как шелк волосы, гладкую бледную кожу и тонкие пальцы, которыми он касался своих губ, когда думал.
При взгляде на него, все мысли в голове Мэл сами собой укорачивались до фразы: "pure perfection , dammit."*
----
*само совершенство, черт подери.



Лекарство

Мэлис так и не удалось полноценно подцепить этого японца. Они виделись лишь раз в две недели, в каких-нибудь кафе, слишком людных, чтобы вести какие-то более интимные беседы, но обычно вполне романтичных из-за чего идею подкатить к этому красавчику она все же не отбросила. Капли, которые начал давать фармацевт Мацуо, действовали на Алису поначалу хорошо, и Мел постепенно увеличивала дозу, чтобы видится с иностранцем чаще. Алиса ее все же слабо интересовала, мысли были только об этом блондине. Черт возьми, наваждение какое-то. Он все чаще возникал в ее голове, то идеалистической картинкой, то просто ожиданием звонка или желанием все бросить и позвонить ему, просто так, без повода. Мысли эти возвращались к ней раз за разом, сколько бы она ни пыталась их отбросить.

Как-то вечером, обедая с Майклом в гостиной, она четко увидела образ белоснежного Мацуо недалеко от себя. Мел поперхнулась колой, купленной для Алисы, и видение исчезло. А этот японский засранец, тем временем, наоборот звонил ей все реже, ссылаясь на крайнюю занятость, да и командировка его здесь скоро должна была закончиться. Вот черт. Недавно, сидя в летнем кафе на оживленной парковой улице, она медленно водила соломинкой по краю стакана с содовой. Солнце припекало и время близилось к вечеру, Мэлисон казалось, что он уже не придет, но пока не допит прохладный напиток, со сверкающими кубиками льда, нет смысла торопиться. На стол рядом с ней приземлился небольшой кулон - крохотный шелковый мешочек, с вышитым на нем иероглифом, явно для ношения на шее. Подняв глаза, она увидела его, прекрасного как ангела, красивого как кукла, наполненного светом, сверкающего под лучами знойного полуденного солнца. Боже, какое это было зрелище. С тех пор она никогда не расставалась подарком.

Алисе становилась только хуже, с чего Мэл взяла, что ребенку полегчало, Майкл понять не мог. Гувернантка казалось чахнет на глазах подобно его дочери. Постоянно в своих мыслях, иногда не замечает проходящих мимо людей и не удосуживается ответить на приветствие. Чувство одиночества сдавливало ему горло. Да, это правда, вторая жена София никогда не была для него чем-то особенным, а ее дочь была слишком ее, да и то, после случившегося к отцу она, как и ко всем прочим, охладела. А Сэм... Он так похож на первую жену. Тот же гордый, увлекающийся характер, те же черты лица...

- Думаете о сыне?
- Как вы... - Мураки не дал ему закончить.
- Вы только что произнесли его имя вслух. - Легкая улыбка блуждала у него по лицу. - Знаете, я все же надеюсь, что вы когда-нибудь передумаете и примите мое предложение, мистер Гаррисон.
- Нет, я уже говорил, это.. з-закройте дверь, я не хочу, чтобы кто-то из сослуживцев это слышал.
Мураки, до этого стоявший в дверном проеме, захлопнул дверь.
- И правильно, не стоит им знать, какой дрянной человек вы на самом деле. - Блондин покачал головой - Что если кто-то узнает настоящую причину вашей ссоры с сыном? Думаю, мало найдется людей, которые захотели бы после этого с вами вместе работать.
- Да как вы... смеете?!
Ученый запустил первую попавшуюся под руку папку и Мураки пришлось увернуться.
- Идите вон! Я не буду об этом говорить!
- Тогда я лучше поговорю об этом с самим Сэмом.
Дверь кабинета хлопнула, а Майкл в смятении так и застыл среди раскиданных листов, не зная, что делать.

"Как он вообще узнал?" - Сообразив, ученый сорвался с места и стремглав выбежал за дверь, но в коридоре уже никого не было, и сколько он не
искал своего нежданного гостя, бегая по этажам, найти его так и не смог.
- Это так плохо... Как, же это плохо...- шептал себе Гаррисон, понуро нащупывая припрятанную в захламленном ящике стола бутылку виски. На самом деле, у него никогда не было такой привычки пить на работе, но последнее время это была единственная вещь, способная его успокоить и привести мысли в относительный порядок.
Сквозь жалюзи светило солнце, а он, запершись в кабинете, сидел на сером запыленном ковролине и слушал Моцарта, попивая неразбавленный виски. От него ждали великих результатов, но чувство беспомощности в какой-то момент победило все его стремления. Только и оставалось, что смиренно сдаться. А завтра он подумает, что делать. Обязательно подумает. А сейчас, все что нужно: это солнце сквозь жалюзи, Моцарт и добрая порция спиртного. Вся жизнь катится к чертям, словно сглазил кто.

За последние недели, после поминок, Майк почти перестал разговаривать с Мел и постепенно начал спиваться. В этот раз он пришел с работы пьяный, что-то опять говорил о сыне и плакал. Так жалко, конечно, но через две недели она едет отдыхать куда-то недалеко от Чикаго, вместе с Мацуо, на несколько дней. И, кстати, разве ни в Чикаго проходит практику Сэм? В любом случае проблемы Майка - только проблемы Майка. Кому нужен этот унылый профессор, когда доступен такой прекрасный экземпляр как японец-фармацевт, симпатичный и вполне обеспеченный.

Проводя пальцами по золотистым волосам, сидя в будуаре перед зеркалом, Мэлис думала о предстоящей поездке. Майклу она сказала, что едет туда вдвоем с Алисой, девочка в любом случае не скажет ему правду. Ладно, она уже успела занять комнату покойной жены, но Софи как-никак была с ней в одной группе еще в университете и это вполне логично, что даже после смерти подруги должны делиться.

За окном была гроза. Черные силуэты деревьев хлестали по окнам своими ветками, а яростные завывания ветра грозили снести весь дом к чертям. Где-то на другом этаже плакала Али. Нет, кажется это не плач.
София вскочила с антикварного стула и бросилась к ребенку. Детская была на третьем этаже, самом маленьком из-за огромного балкона и сада, разбитого под открытом небом.
Перепрыгивая через ступени, она поднялась наверх. Вся комната детской была залита водой, ветер порывами сметал и разбивал все более или менее легкие предметы, а сама Алиса, мокрая тряслась, забившись в угол с выражением полного ужаса на лице.
To be continued